Мы в жизни, время оставляем на потом.
Решаем, что можем что - то сделать после.
Проходят дни, в однообразьи суетном...
Кто вспоминает, о жизнено важном смысле?
Когда у нас есть отговорка, в слове - потом.
Совсем не размышляем, - о смысле жизни...
Она порою мчится, просто кувырком.
Так неизбежно, все дойдет до тризны.
Зачем думать, лучше сказать - потом!
С большинством, все так и происходит.
Не думают, - от рожденья и до похорон.
В бессмысленности, вся жизнь уходит...
В суетности, мы говорим слово - потом.
Предполагаем, что сделаем что - то позже.
Вся жизнь, и наши дни назначены Творцом.
Как все успеть, не опоздать, - о Боже!
Как жизнь прожить, чтоб пользу принести?
Не говорить, чтобы другим слова впустую...
\"Потом и после\", нам многое не приобрести .Все надо делать во время, вживую.
Пока мы живы, не оставляйте на - потом...
Ведь в нашей жизни, быстротечной все реально...
А жизнь прожить, чтоб перед Божиим судом.
За все ответить, Богу - персонально.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Публицистика : Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
